Иван Глазунов. Портрет отца, художника Ильи Глазунова.
За небольшим столиком режиссер Андрей Житинкин. Напротив него с карандашом и бумагой в руках юный кудрявый художник, рисующий портрет режиссера. Вот так, прямо здесь, в суете сбора гостей мероприятия, происходит маленькое чудо. Прикосновение к бумаге, еще, еще раз — и уже видны легко узнаваемые черты героя портрета. Двигаемся дальше и краем уха выхватываем забавные и малопонятные без контекста фразочки: «Нет архитектуры без масонов!». Первые гости выставки в «Зарядье» — сплошь творческие личности. И разговоры здесь только об искусстве. Художников легко вычислить: на шее шикарный шарф, однотонный или с причудливым орнаментом. Но львиную долю толпы составляет молодая кровь — студенты Академии Глазунова. Их тоже узнать несложно, на все происходящее они глядят с искренним восторгом: «Друг, а ты уже нашел свою работу? Пойдем, я тебя сфоткаю».
В зале с картинами тут же включается машина времени. Экспозиция условно делится на две части и рассказывает о двух вехах в истории знаменитого здания на Мясницкой. Речь идет об особняке Юшкова, где до революции было Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а в конце 1980-х в этих стенах свой дом обрела Российская академия живописи, ваяния и зодчества, которую основал выдающийся художник Илья Глазунов. Но здесь мы не обнаружим последовательного рассказа о том, как жили и работали преподаватели и студенты училища в разные годы. Говорят здесь картины тех, кто учился и работал в училище, рассказывают историю в лицах. А особняку Юшкова есть чем гордиться — целый ряд знаменитых фамилий: Константин Коровин, Валентин Серов, Аполлинарий Васнецов, Исаак Левитан, Леонид Пастернак (отец знаменитого поэта) и многие другие настоящие звезды отечественной живописи — все они и являются частью истории училища.
Историю «второй жизни» особняка повествуют выпускники, сотрудники и нынешние студенты академии, в том числе и Глазуновы — Илья, Иван и Ольга.
Историческая доминанта на выставке неслучайна. Чтить историю учил еще сам Илья Сергеевич Глазунов. Это и в его полотнах, в сюжетах, в которых он многократно обращался к истории России, и в творчестве его учеников. Да и само здание Юшкова по инициативе и благодаря огромному труду Ильи Сергеевича было возвращено искусству, а сколько реставрационных работ было проведено, чтобы восстановить хоть малую часть утраченной красоты!
Более того, едва была основана академия, в ней появилась уникальная мастерская исторической живописи, где студенты занимаются возвращением должного внимания к этому направлению и даже (без ложной скромности!) восстановлением исторической справедливости. Пример тому полотно Сергея Чуданова «Павел I. 11 марта 1801 года». В свое время еще сам Илья Сергеевич порекомендовал художнику погрузиться в биографию императора, которого принято считать тираном. В последние годы миф о деспотизме Павла I ученые пытаются опровергнуть (довольно успешно, кстати), и Чуданов принимает в этом участие, но уже как художник.
Сергей Чуданов. Павел I. 11 марта 1801 года.
Картины Глазунова и его учеников легко узнать — в них всегда уделяется особенное внимание глазам, в которых написан характер человека, его отношение к происходящему. Так и здесь: мы видим коварные, злые и даже трусливые взгляды заговорщиков и вместе с этим благородный, но полный боли и отчаяния взгляд Павла. Совсем другой император, не такой, каким принято его считать.
По полотнам Глазунова и его последователей можно изучать историю России — калейдоскоп исторических сюжетов здесь представлен невероятный: Куликово поле, Гришка-самозванец с Мариной Мнишек (снова внимание на глаза!), маленький царевич Дмитрий. Но и современным событиям здесь уделено немалое внимание. Есть о чем помолчать возле работы Анны Боганис «Беслан. Списки надежды» — полотно, насквозь пропитанное болью. Есть и обращение к событиям, которые происходят прямо сейчас: целый проект посвящен многострадальной Курской области, как выразился сам Иван Глазунов, — «Курск. Жизнь и цвет традиции. Лица и голоса». Картины повествуют не об ужасах военных действий и не о страданиях, а о величии южнорусских земель и их способности к возрождению после разрушений. Полотна о мире, о добре, о талантах — невероятно жизнеутверждающие, светлые, они дарят веру в победу любви на земле.
Среди произведений есть настоящие сокровища. Правда, их чудо и тайна доступны только тем, кто читает то, что написано мелким шрифтом. Несколько картин авторства Ильи Глазунова экспонируются впервые. Удивительно, ведь казалось, что загадок в его наследии нет. Откуда взялись находки, спрашиваем у сына художника, Ивана Глазунова:
