До исторического минимума снизился в третьем квартале 2024 года российский внешний долг по отношению к ВВП, достигнув исторического минимум в 4,5% — об этом говорят данные Центробанка РФ.
Отмечается, что внешняя задолженность России стабильно уменьшается на протяжении последних лет. Так, в 2020 году она достигала 31% ВВП, в 2022-м — 16,8, в конце 2023 года — 15,7%. Согласно данным по второму кварталу 2024-го, долг снизился до 14,9%.
В конце сентября нынешнего года внешний долг РФ, включая государственный и корпоративный, в денежном выражении составил 293,4 млрд долларов, что соответствует примерно 27,4 трлн рублей.
Падение долга также происходит из расчета на душу населения, сейчас этот показатель составляет 2 008 долларов на человека. Меньше было только в 2005 году — 1802 доллара.
В целом за постсоветский период на максимальный показатель уровень внешнего долга выходил в 1999 году, когда составил 91% ВВП, а на душу населения максимум был зафиксирован в 2013 году — 5 072 доллара.
Экономист Никита Кричевский поясняет, что на жизнь рядовых граждан размер внешнего долга, его повышение или понижение, никак не сказывается. Он также обратил внимание на структуру задолженности.
— Есть одна особенность текущей долговой ситуации — наиболее активно свои внешние обязательства погашают компании реального сектора экономики. Конечно, во внешних долгах реального сектора долю его собственных денег назвать затруднительно, но положение именно таково.
Вслед за реальным сектором идет госуправление, также активно сокращающее внешнюю задолженность. А вот наши банкиры, включая Центробанк, наоборот, наращивают заимствования.
По словам экономиста, директора Института нового общества Василия Колташова, на положение с долгами существенно повлияли два фактора:
— Во-первых, у нас довольно существенно вырос объем ВВП. Во-вторых, с 2014 года наши заемщики средств на внешнем рынке довольно активно гасят долги. Трудно сказать о последних выплатах, но в целом российские компании не прекращали рассчитываться по своим обязательствам последние десять лет, насколько это было возможно.
«СП»: Есть ряд развитых стран, в частности, Великобритания, у которых внешний долг по отношению к ВВП довольно высок, однако они, судя по всему, сильно не беспокоятся по этому поводу. Может, ничего страшного нет, если внешний долг большой и продолжает расти?
— Это неверное представление. При этом стоит заметить, что практически у всех западных стран внешние задолженности довольно велики — это касается как корпоративных, так и правительственных, они там очень существенны.
В нашей ситуации корпоративные долги очень часто представляют собой долги именно перед внешними кредиторами. И уменьшение объема этих заимствований означает замену внешних источников финансирования на внутренние. Таким образом в целом зависимость российской экономики от внешних заемщиков постепенно уходит.
У нас, конечно, далеко не все замечательно с внутренним кредитованием при нынешней ставке Центробанка, хотя другой в нынешних обстоятельствах она быть не может — к сожалению, низкий процент сегодня невозможен по объективным причинам. Но совершенно очевидно, структура долга меняется.
К тому же стоит учитывать, что кредитование на Западе для наших компаний сегодня практически закрыто, им приходится искать средства внутри страны. Это сопряжено с трудностями, но можно считать неплохим явлением. Так что, остающиеся долги, можно сказать — они от прошлой исторической эпохи.
«СП»: Какой уровень внешней задолженности можно считать нормальным?
— Нормальной можно считать ситуацию, когда у страны очень небольшой государственный внешний долг, а большинство заимствований носит внутренний характер. Это означает, что необходимые средства экономические субъекты находят в пределах собственного государства. Это говорит прежде всего о развитии экономики, ее суверенности.
По большому счету, экономика, имеющая значительные внешние долговые обязательства, является периферийной или полупериферийной по своему типу. Ее вполне можно назвать недоразвитой.
До 2008 года у российской экономики была большая государственная внешняя задолженность, плюс корпоративная, хотя и перекрывавшаяся резервами Центрального банка. По большому счету, чем меньше внешний долг, тем больше это позволяет экономике развиваться.
«СП»: Означает ли обращение компаний к источникам финансирования внутри страны наличие развитой финансовой системы?
— Примерно так. Или же компании имеют собственные капиталы, что также немаловажно. В нашем случае наличие собственных капиталов можно считать даже более серьезным фактором. К тому же мы знаем, откуда эти капиталы подчас берутся — не секрет, что долгие годы средства из страны просто выводились.
Российские корпорации сотни миллиардов долларов размещали и тратили за рубежом. И сейчас они могут возвращаться под видом иностранных инвестиций. Поэтому крупный бизнес сегодня порой в каких-то займах просто не нуждается, у него свои средства имеются.
При этом у него часто нет потребности в акционерах, если судить по тому, что многие крупнейшие компании не спешат выходить на рынок ценных бумаг.
«СП»: Как можно оценить это обстоятельство?
— Если ведущие компании не склонны пускать в число акционеров кого-то со стороны, это позволяет предположить наличие у системы внутренних ресурсов.
В нашем случае такая система менее уязвима для Запада. Естественно, при таком раскладе над экономической системой сохраняется политический контроль.
