Средняя цена российской нефти Urals в мае снизилась на 5,3 доллара за баррель по сравнению с апрелем и составила 53,34 доллара, сообщил Минфин РФ. Это значительно ниже заложенной в бюджет стоимости в 70,1 долл. за баррель, зато укладывается в установленный Западом ценовой потолок в 60 долларов за баррель.
В годовом выражении Urals подешевела почти на треть — в прошлом мае средняя цена составляла 78,81 доллара. Средняя стоимость за пять месяцев 2023 года — январь-май — упала до 51,5 доллара за баррель, то есть почти на 32 доллара по сравнению с тем же периодом 2022-го. Нефть марки Brent, впрочем, тоже подешевела — с 84,99 доллара в апреле до 75,52 доллара в мае.
Но есть и хорошие новости. В Минфине отметили, что скидка Urals по отношению к эталонному сорту тоже сократилась — с 30,9% до 29,27% Дисконт достигал пика зимой 2023 года, сразу после введения потолка цен, но с тех пор постепенно снижался. Майский показатель стал самым низким с момента введения ценовых ограничений и, предположительно, будет снижаться и раньше.
Именно снижение нефтегазовых доходов стало одной из причин рекордного дефицита бюджета в начале года — по итогам апреля он составил 3,42 трлн рублей, что почти на полтриллиона больше, чем предусмотрено законом о бюджете на весь год — 2,93 трлн рублей. Поэтому сокращение дисконта — в целом позитивный фактор как для отдельных нефтяных компаний, так и для бюджета и экономики в целом. Кроме того, он может позитивно сказаться на интересе инвесторов к акциям нефтегазовых компаний и поддержать курс рубля.
С другой стороны, переоценивать значимость сокращения дисконтов на российскую нефть тоже не стоит. Например, в прошлом году бюджет был исполнен с профицитом более чем в полтриллиона рублей, но были ли эти средства направлены на развитие экономики и создание новых производств — вопрос открытый.
Да и в этом году, как ни парадоксально, несмотря на растущий дефицит бюджета, торговый баланс продолжает оставаться положительным. По оценке Банка России, профицит текущего счета платежного баланса РФ в январе — апреле 2023 года составил 22,6 млрд долларов США. Как отмечают многие экономисты, вопрос дефицита бюджета во многом чисто «бухгалтерский» — в него изначально нужно было заложить совсем другие цифры.
Как рассказал «СП» финансовый аналитик Дмитрий Голубовский, после введения западных ограничений ситуация в российской нефтяной сфере стала крайне непрозрачной — трудно сказать, так ли велики дисконты, и куда на самом деле утекают нефтяные деньги. Но, судя по всему, пока явно не в экономику страны. Чтобы исправлять ситуацию, правительству нужно озаботиться как изменением налогообложения нефтяной отрасли, так и подзабытым созданием благоприятного делового климата.
— Не думаю, что нефть и дальше будет снижаться. До этого она падала на страхах тяжелой рецессии, которая могла бы начаться в случае дефолта в США. Теперь эти риски ушли, и уже сейчас на графике видно, что нефть отскакивает от минимумов.
На этих выходных состоится очередная встреча ОПЕК+. А поскольку арабы жестко контролируют ситуацию, думаю, они могут добавить еще какие-то меры, чтобы нефть пошла в рост. Поэтому дальнейшего снижения цен на нефть я бы пока не ожидал.
Совсем исключить в среднесрочной перспективе его нельзя. Если посмотреть на индустриальные показатели в мире и, в первую очередь, в Китае, есть признаки рецессии. Она еще не признана, но, на мой взгляд, процесс уже идет. В Германии, кстати, уже вполне официально. В такой ситуации рынок нефти не может хорошо расти. Но, учитывая, что ОПЕК+ его жестко контролирует, вряд ли они допустят серьезное снижение цен.
«СП»: Будут ли и дальше снижаться дисконты на нашу нефть?
— Все эти танцы с бубном вокруг котировок и дисконтов на Urals очень трудно комментировать, потому что мы не знаем, по какой цене реально продается российская нефть. Те котировки, которые фиксируются в Роттердаме, являются оторванными от жизни.
Если верить независимым данным, цена нефти при поставках в Китай всего на несколько долларов ниже, чем Brent. Да и по другим направлениям дисконт гораздо меньше, чем 30%. Часть нефтяного трафика, которая проходит через питерские порты, действительно может идти с большим дисконтом. Похожая картина наблюдается с углем — почти по всем направлениям он продается без дисконта и только в Европу идет со скидками.
Здесь возможны манипуляции. Например, нефтяные компании могут отчитываться в том, что продают сырье по низким ценам, а на самом деле поставляют его по более высоким. Это вопрос налогообложения. Какие-то доходы они могут не показывать. Проще говоря, этот рынок стал «серым», и понять, что там творится на самом деле, довольно трудно.
«СП»: То есть на самом деле нефтяные доходы могут быть выше заявленных?
— Котировки наших нефтяников растут — посмотрите на акции всех наших крупных компаний. «Лукойл», «Роснефть», «Татнефть» — судя по дивидендам, которые они платят очень щедро, у них с доходами все в порядке. Так что я бы не сказал, что эти люди страдают от того, что нефть продается сильно ниже, чем могла бы.
Общая тенденция такова, что все логистические цепочки будут выстраиваться так, чтобы этот дисконт снизить. И то, что он снижается — это вполне закономерное явление, которое будет продолжаться и дальше. Санкции не так уж сильно повлияли на рынок. Точнее, они повлияли на какие-то бухгалтерские показатели, но что там реально происходит мы не знаем.
Например, по какой цене арабы покупают российский мазут, я уж не говорю о нефти? Сейчас Саудовская Аравия стала одним из крупнейших импортеров российского мазута, хотя раньше они никогда его не покупали. Но теперь они собственную нефть и все, что сами перерабатывали, продают в Европу, а сами вместо этого используют то, что покупают в России. Какая у них от этого маржа? Бог его знает.
По какой цене покупает российскую нефть Индия? Большой вопрос, как там дальше рассасываются эти нефтяные доходы. Они покупают за рупии, потом эти рупии распределяются по разным каналам, проходят какие-то сделки, и как эти доходы возвращаются в Россия неизвестно.
Поэтому, в общем и целом, рынок все будет расставлять по своим местам. Если спрос на нефть в мире будет расти, будет расти и цена на российскую нефть. Дисконт в районе 30%, если он реально существует, это колоссальные деньги, за которые будет бороться любой посредник. Маржа будет сокращаться.
«СП»: Насколько это позитивный фактор для нашей экономики?
— Учитывая то, что наш торговый баланс как был, так и остается профицитным, сокращение дисконта на нефть, по большому счету, не так уж и важно.
С другой стороны, компании платят щедрые дивиденды своим акционерам, и эти деньги остаются на российском рынке. То есть денег в стране становится больше. Да, они не вкладываются правительством в развитие, но так или иначе они же попадают в чьи-то руки. Что-то уходит в отток капитала, но что-то остается в стране и инвестируется. Но в прошлом году у нас был рекордный отток капитала, так что толку от профицита торгового баланса особо не было. Это факт. Но так было всегда. Это обычное состояние нашей внешней торговли, мы продаем больше, чем покупаем.
Что касается перспектив вложения этих денег в экономику — это вопрос к нашему правительству, а именно, вопрос создания инвестиционного климата в стране, который сейчас снова поднял наш президент. Последние год-два эта тема вообще не упоминалась, а сейчас власти снова озаботились стимулированием инвестиций, региональным инвестиционным климатом и так далее.
Может быть, будут создаваться какие-то условия для вложения денег. В России сейчас очень много куда можно вкладывать, чтобы хорошо зарабатывать. Большие ниши освободились с уходом иностранных компаний. Много чего можно производить самим.
Государство не будет напрямую забирать нефтяные доходы у компаний и перенаправлять в другие отрасли. Сомневаюсь, что такая механика будет создана. Все это будет делать рынок — деньги будут приходить на рынок, после чего их будут занимать те, кому они нужны.
«СП»: А как же дефицит бюджета, рост цен на нефть не поможет его закрыть?
— Закрыть дефицит бюджета очень просто, это можно сделать двумя путями. Первый — поднять налоги для нефтяников, а второй — опустить курс рубля. В любом случае, пока есть профицит торгового баланса, вопрос бюджетного дефицита не играет большой роли. На самом деле, даже нынешнее состояние бюджета далеко от катастрофичного. Я видел аналитику «Райффайзенбанка», согласно которой долговая нагрузка позволяет абсолютно безболезненно существовать в таком режиме десять лет. Проблема бюджетного дефицита надумана, если только он не начнет расти больше.
